«Было много разных случаев и знаковых пациентов»: Как 5-я горбольница справилась со второй волной пандемии
Пандемия COVID-19, ворвавшаяся в Украину в марте прошлого года, резко изменила нашу жизнь. Но в первую очередь в новые экстремальные условия работы она поставила медиков, которые оказались на передовой в борьбе с неизвестным и опасным вирусом.
В Сумскую горбольницу №5 с августа 2020-го начали госпитализировать пациентов с коронавирусом. Первые больные, потребность в кислороде, сбившийся с ног персонал, усталость и первые потери… Уже второй год специалисты 5-й лечат коронавирус и не понаслышке знают, как это – работать в ковидном госпитале. За это время изменилось многое – добавились опыт и оборудование, модернизирована система подачи кислорода, усовершенствованы протоколы лечения. Как справлялись и выстояли?
«Ситуация напоминала мобилизацию»
– Первые инфекционные койки для ковидных больных у нас открылись на базе отделения реанимации, – рассказывает Игорь Бандура, заведующий инфекционным отделением для пациентов, нуждающихся в интенсивной терапии. – Оно у нас самое большое в области – рассчитано на 12 коек. По мере поступления больных разворачивались дополнительные койки. Сначала перепрофилировали находящееся рядом глазное отделение, а потом и другие. Мы не закрывали только хирургию и чистую реанимацию. За несколько месяцев количество ковидных коек увеличилось до 300, работало целых шесть инфекционных отделений. Было очень тяжело – в организационном плане и, конечно же, морально и физически. Ситуация напоминала мобилизацию в 2014 году, куда я тоже попал. Тогда никто не знал, как все будет, и мы тоже не понимали, что такое COVID-19. Были огромные опасения за персонал: кто будет лечить пациентов, если заболеют медики? Мы собрались и откровенно поговорили, кто будет работать с ковидными больными. Знаковым стало то, что одна из сотрудниц честно сказала: «Мы все боимся, но если вы идете на борьбу с коронавирусом – мы с вами». Я понял, что с таким коллективом мы все преодолеем!
Через месяц, как мы столкнулись с ковидом, у нас массово начали болеть врачи и персонал. Была даже критическая ситуация, когда в отделении не было ни одного здорового анестезиолога. Справлялись. Дежурили другие специалисты. Я, когда сам заболел, консультировал в телефонном режиме. Коллектив сплотился – в бригадах работали хирурги, лор-врачи, гинекологи.
В начале пути было немало проблем, которые решались администрацией в оперативном режиме. Не хватало оборудования. До начала пандемии в отделении реанимации было три современных аппарата ИВЛ. «Сейчас у нас 12 аппаратов ИВЛ – на каждую реанимационную койку, – продолжает Игорь Васильевич. – Койки снабжены современными мониторами, регистрирующими все жизненно важные показатели (сатурацию, давление, кардиограмму и пр.), – они имеют выход на центральную станцию. Общий монитор находится на сестринском посту и в ординаторской у дежурного доктора. Аппаратура обновлялась как за бюджетные средства, так и за деньги больницы. Вложения были колоссальные. У нас появились дозаторы лекарств, электроотсосы, ларингоскопы, газоанализаторы, современные дефибрилляторы, аппараты ИВЛ и ЭКГ. Теперь для лечения ковида есть все основное оснащение! Выполнена масштабная реконструкция системы кислородоснабжения – установлено несколько мощных криобаллонов со сжиженным кислородом, модернизированы магистрали кислородопровода. Подача кислорода обеспечивается с нескольких линий, что исключает его перебои. Тогда как в начале у нас был кислород только на койках интенсивной терапии, а система не была рассчитана на то, что в нем одновременно будет нуждаться большое количество людей. Кислород подавался через баллоны. На пике заболеваемости они менялись каждые несколько минут! Техслужба дежурила круглосуточно. Слава Богу, все это позади. Обошлось без трагических моментов – кислород подавался вовремя, и от его нехватки мы не теряли пациентов. Сегодня мы владеем всеми современными методами респираторной поддержки и применяем их на практике».
За год больница пролечила больше 3 тысяч пациентов с COVID-19, из них больше 500 человек прошли через койки интенсивной терапии.
«Было много разных случаев и знаковых пациентов»
Так получилось, что первый больной с COVID-19 поступил в отделение, когда заведующий отправился забирать свою семью с моря. «Как раз были праздничные выходные, и я уехал, – продолжает Игорь Бандура. – Перед этим, словно предчувствуя, говорю коллегам – вот увидите, у нас будет первый пациент. Все так и произошло. У нас за год было много разных случаев и знаковых пациентов, которые запомнятся на всю жизнь. К сожалению, были и трагические ситуации, когда погибали несколько членов одной семьи. В марте участились случаи заболевания молодых людей. Стало больше мужчин до 40 лет с дисметаболическим синдромом – повышенной массой тела, пониженной толерантностью к глюкозе, артериальной гипертензией. Несколько таких пациентов умерли. Но были и знаковые победы. К примеру, молодой мужчина, около 35 лет, спортсмен и уже отец троих детей, лечился дома. На выходные попросился к нам в стационар. Когда я его увидел – уже хотел его интубировать, настолько у пациента были поражены легкие. Но мы приняли решение применить препарат, который в протоколе лечения находился в резерве. Лекарство сработало, и мужчина за неделю поправился!»
Как отмечает завотделением, благодаря проделанной работе профильного министерства и специалистов появился адекватный протокол лечения, когда можно вводить необходимую дозу гормонов, применять противовирусную терапию, препарат «Актемра» для лечения тяжелых пациентов.
– Сейчас, когда мы имеем опыт, можно утверждать, что лечение COVID-19 – индивидуальное, – уверен Игорь Васильевич. – Оно подбирается для каждого пациента – с учетом стадии и течения заболевания, того, насколько бурно проходит процесс вирусной нагрузки, наличия сопутствующих патологий и многих других критериев. Иногда даже срабатывает интуиция! Мы сталкивались с тем, когда больные поступали с заключением КТ, где легкие были поражены на 90%, но с незначительной одышкой и сатурацией 88-90%. Через 10-12 дней они выписывались домой. И наоборот, при 30%-ном поражении легких болезнь развивалась стремительно, и мы были вынуждены переводить пациентов на ИВЛ, а иногда спасти их не получалось. Болезнь имеет свои законы – несмотря на проводимую терапию, вирус какое-то время циркулирует в организме и делает свое дело. Наша задача – оборвать этот процесс, притормозить его как можно раньше. Летальность от COVID-19, к сожалению, большая. Но с каждой волной она уменьшается. Пока с новым штаммом «Дельта» – у нас потерь нет.
Ковид: органы-мишени
У ковида, по словам завотделением, есть органы-мишени. Самое распространенное осложнение – повреждение легких (вирусная пневмония тяжелой степени с легочной недостаточностью). Но часто повреждаются и почки (процент нефропатий очень высокий – около 40%), некоторые пациенты с хроническим заболеванием почек нуждались в гемодиализе. Хотя до ковида они не были привязаны к этой процедуре. Также страдает сердечно-сосудистая система. «У нас был один пациент, в начале у него были проблемы с легкими – он долгое время находился на респираторной поддержке, – рассказывает Игорь Васильевич. – Мы применяли мощную терапию, стабилизировали его состояние. Почти отошли от кислорода. Однако подключилось новое осложнение – в виде стойкой гипотензии и сердечно-сосудистой недостаточности. Отмечу, что при ковиде часто повреждается сердечная мышца (вирусный миокардит). Этот больной длительный период находился у нас, получал соответствующее лечение. Все закончилось благополучно! Были пациенты и за 90 лет, которых после лечения мы выписывали домой.
Ковид бьет серьезно и по нервной системе. Это проявляется поражением ЦНС. У нас было несколько пациентов, которые жаловались только на общую слабость. С нормальной сатурацией и незначительным поражением легких они не нуждались в кислороде. Больные не вставали с коек, были апатичны, жаловались на отсутствие аппетита. К сожалению, некоторые умерли от отека мозга. Мы ничего не могли сделать!
Мы столкнулись с категорией пациентов, состояние которых ухудшилось во время лечения. Применялась вся терапия, но болезнь прогрессировала, и иногда – с негативными последствиями.
Отмечается большой процент постковидных периферических нейропатий. Во-первых, пациенты длительное время находятся в койках, они гиподинамичны – легочный функционал не дает возможности разрабатывать мышцы. Мы привлекали специалистов ЛФК, но эти пациенты нуждаются в длительной реабилитации. Очень своевременно у нас в больнице открылся реабилитационный центр «Слобожанщина». Постковидный синдром – это очень серьезная проблема. И мы не знаем всех возможных последствий».
Как распознать «Дельту»?
На сегодня для лечения больных с коронавирусом в инфекционном отделении для пациентов, нуждающихся в интенсивной терапии, развернуто 28 коек. В среднем в отделении – от 25 до 32 человек. Как отмечает доктор, штамм «Дельта» отличается высокой контагиозностью (заразностью), больший процент пациентов нуждается в госпитализации и интенсивной терапии. Инкубационный период намного короче – от 2 до 3 суток (как при ОРВИ). Тогда как при штаммах, которые были с начала пандемии, он составлял в среднем до 14 дней.
– Какой-то особенной клиникой в начале заболевания «Дельта» не отличается, – уточняет Игорь Бандура. – Картина типичная: проявления простуды (насморк, першение в горле, сухой кашель, слабость). Однако, если мы говорим о среднетяжелом течении болезни, тогда добавляется интоксикация. Бывает и нетипичная клиника. Те же кишечные формы, когда больного беспокоит расстройство желудка и кишечника. У нас есть такая пациентка. Женщина поступала с подозрением на COVID-19, с проявлениями обезвоживания, повышенной температурой. На фоне лечения они быстро прошли, но тест ПЦР был положительным.
COVID-19 – непредсказуем! Штамм «Дельта» как раз и проявляется «обвалом», когда буквально за сутки больному может стать хуже. Вплоть до того, что его нужно подключать к аппарату ИВЛ. К тому же вирус длительный период может находиться в организме. На протяжении лечения мы несколько раз делаем пациенту ПЦР-тест. Больной уже с позитивной динамикой, а тест у него – положительный. Это не означает, что вирус продолжает вызывать проявления болезни, но больной еще с положительным статусом. Мы его переводим под наблюдение семейного врача. Процент тяжелых больных в отделении увеличивается, много пациентов на неинвазивной поддержке.
Как отмечает специалист, почти все пациенты, прошедшие лечение в стационаре со средним и тяжелым течением болезни, не были вакцинированы. Несколько – привиты только одной дозой. «Один пациент был вакцинирован двумя дозами («Спутник»), – продолжает Игорь Васильевич. – Как показывает статистика, озвученная на днях инфекционистом Ольгой Голубовской, в группе вакцинированных в разы меньше тех, кто нуждается в госпитализации и интенсивной терапии. И соответственно – среди заболевших в разы меньше летальных случаев. Вакцина – не панацея, она не защищает полностью от инфицирования. Но она защищает от тяжелого течения болезни. Нужно всегда сопоставлять риски и пользу! Все пандемии были преодолены только благодаря вакцинации. Поэтому я призываю всех (кто этого еще не сделал) привиться от COVID-19, защитив себя, своих родных и близких. Это необходимо всем нам!».