Что делать, если ребенок – наркоман?
Многие, когда речь заходит об употреблении молодежью наркотиков, по этому поводу особенно не задумываются. Мол, причем здесь мой сын или дочь? Но ведь чьи-то дети оставляют в подъездах и дворах использованные шприцы или так называемые бульбуляторы.
И это только вершина айсберга. Не обязательно эта проблема касается неблагополучных семей или трудных подростков, как принято считать. Пример тому – история сумчанки, у которой 21-летний сын уже несколько лет страдает зависимостью.
– Семья у нас неполная, но относительно обеспеченная, – рассказывает Алла Алексеевна. – У меня хорошая работа, есть небольшой бизнес – так что на жизнь хватает. Воспитывать Лешку помогала моя сестра – у нее нет своих детей. Он рос нормальным пацаном, учился в престижной школе. У сына было все – коньки, велосипед, компьютер. Правда, почему-то он всегда дружил с какими-то балбесами, которые в школе были не на лучшем счету. Наверное, ему было с ними интереснее или не хватало адреналина – дома ведь одни женщины. После школы Леша поступил учиться в другой город в технический вуз. Там он, видимо, и подсел на наркотики. Через год его отчислили. Я его забрала в Сумы – в училище на первый курс. Он был лучшим учеником, активистом, за первый год получил много грамот.
Однако на таком положительном фоне я стала замечать что-то неладное. У сына часто менялось настроение, он стал пропускать занятия, приходил домой какой-то неопрятный, со стеклянными глазами, после чего быстро заваливался спать, даже на длительное время. Любые беседы, касающиеся наркотиков, или воспринимал в штыки, или просто отшучивался. Прошлым летом после окончания первого курса ситуация ухудшилась. Стал пропадать на пару суток, потом возвращался и спал сутки-трое. Вел себя агрессивно, мол, будешь приставать – вообще уйду из дома. Он уже не отрицал, что употребляет наркотики. Причем не инъекционные (что можно определить по исколотым венам), а марихуану, амфетамины (в порошках) и пр. Порошки и таблетки, спрятанные среди моющих средств, я находила на полочке в туалетной комнате. Со временем даже стала различать, что Леша употреблял. Если марихуану, то веки у него становились тяжелыми, речь замедленной или, наоборот, быстрой. Тогда он много шутил, болтал. Когда амфетамины – был злой, агрессивный. В его понятии это было просто баловство, а вот если бы он «ширялся» – тогда была бы проблема. Хотя последствия такого баловства были налицо: от употребления амфетаминов у него периодически краснели кисти рук (как в перчатках). Со временем яркие признаки исчезали – когда переходил на марихуану. Я обращала на это его внимание, объясняла, что может быть дальше и чем это все может закончиться, если не прекратить и не лечиться. Уговорить не получалось – Леша себя зависимым не считает! Этим летом он с трудом окончил училище. Работать нигде не хочет и по-прежнему (судя по его образу жизни) употребляет наркотики.
– Где берет на них деньги?
– Вы, наверное, слышали о «закладках». Вовлеченный в процесс посредник имеет от этого деньги или дозу. К таким выводам я пришла со временем. Много почерпнула информации в Интернете. Отслеживала звонки, СМС. Понятное дело, когда сын этого не видел. Он же не афиширует, когда убегает куда-то из дому.
– Помимо уговоров, переходили к более действенным методам? Ведь, судя по вашему рассказу, все уже зашло слишком далеко. Обращались ли за помощью к специалистам?
– Действительно, проблема постепенно усугублялась. В прошлом году на каникулах у Леши случились галлюцинации – как белая горячка. Пришел домой, поел, сначала разговаривал нормально, а потом как началось: бах под стол, кричит, что там побежала крыса. Сначала подумала, что он шутит. Но было совсем не смешно – ему везде мерещились грязные стены, червяки, крысы… Еле удалось успокоить и уложить спать. Набрала «103», объяснила ситуацию. Там сказали перезвонить в психбольницу, чтобы их скорая отвезла сына в стационар наркодиспансера на Металлургов. Честно, я испугалась: сейчас все пойдет по регистрационным документам, сына поставят на учет… В общем, огласки не избежать. Отоспавшись, он пришел в себя. Оказалось, все помнит. Попыталась доходчиво объяснить серьезность ситуации. Обещал исправиться. Но через три дня пришел такой же.
Тогда мы обратились в реабилитационный центр, что в районе автовокзала. Приехали ребята по звонку и забрали его силой. Условия там были неплохие: огражденная территория, двухэтажный дом, кругом чисто, ухожено. Правда, никакого обещанного спортзала для занятий спортом не было – только две гантели под креслом и турник во дворе. Да и психологи с наркологами на деле оказались бывшими наркозависимыми. Они работали по схеме: ограничить от наркотической зависимости и вовлечь в религиозную. Но эта религия не имеет ничего общего с православием. Через несколько дней сын оттуда сбежал. Из 5 тыс. грн, заплаченных за месяц якобы за лечение и реабилитацию, нам с трудом удалось вернуть лишь половину. Отдавать их не хотели: мол, пациент нарушил условия договора, самовольно покинул территорию (а за это они ответственность не несут). К слову, центр родственникам нельзя было посещать первые две-три недели, чтобы не рассказывали, что там происходит – пока новенького не зазомбировали.
Возвратившись домой, Леша пообещал, что с проблемой справится самостоятельно. Но слова не сдержал. Уже через три месяца мы отправили его в Полтаву. Позже я выяснила, что это один и тот же центр. Только в Сумах его филиал. В этом реабилитационном центре он пробыл два месяца, и мы его оттуда забрали сами. Пользы никакой – сплошное зомбирование, с помощью которого готовят адептов религиозной секты. Эта церковь проплачивает часть стоимости содержания в центре. Через время сын начал рассказывать какие-то нездоровые вещи о бесах, общении с Богом и пр. Помимо того что пребывание в центре платное, звонил их представитель, что можно присылать продукты: подсолнечное масло, рыбу, яйца, окорочка, крупы и пр. Я отправляла передачи «Новой почтой» через каждые два дня. Куда все это уходило, неизвестно, ведь три раза в неделю пациенты «постились» – пили только чай без сахара. Правда, приехал сын поправившийся – из-за ограничения наркотиков. Это был единственный плюс. В остальном – все по-прежнему, зависимость никуда не исчезла.
Теперь снова ищем реабилитационный центр, желательно без религиозной составляющей, где работали бы специалисты. Даже не знаю, есть ли такие? К сожалению, при отсутствии альтернативы приходится обращаться в подобные центры. Ведь даже если ребенка не излечат, то хотя бы на полгода отвлекут от наркотиков. А там, глядишь, и сам бросит. Возможно, в нашем случае спасением будет армия…
Обсудить эту серьезную тему мы решили с Тарасом Злыденным – главврачом Сумского областного наркологического диспансера, областным наркологом-психиатром.
В первую очередь, как считает специалист, родителей должны насторожить изменения в поведении ребенка, когда он становится либо более замкнутым, либо наоборот – часто бывает возбужденным и агрессивным. Также когда изменилось отношение к семье, друзьям, учебе (работе). «Появляется круг друзей, которых ребенок скрывает от родителей, – продолжает он. – Уроки или занятия прогуливает, появилась частая бессонница или наоборот – сын или дочь приходит домой и спонтанно надолго засыпает. Не всегда это может быть связано с наркотиками, но упускать из виду все же не стоит. К тому же нужно обращать внимание на постоянное отсутствие карманных денег, появление каких-то таблеток, ампул, зернышек, марганцовки, когда начинают в доме пропадать ценные вещи и т. п. – потому что наркотические препараты стоят очень дорого. Ежедневно это измеряется сотнями гривен и выше. В среднем наркозависимому нужно около 1000 грн в день. Как правило, начинают с легких наркотиков (как считает молодежь) – они в основном неинъекционные, их тяжелее достать и стоят они дорого. Из внешних признаков могут насторожить неспецифические запахи, стеклянные глаза, расслабленное состояние без признаков употребления алкоголя, заторможенность и пр. Проявление всех этих составляющих в комплексе может свидетельствовать, что ребенок употребляет наркотические вещества».
Что делать родителям? Нужно ли что-то предпринимать, если ребенок только попробовал? По убеждению врача, действовать нужно непременно, нельзя оставлять подобные эксперименты без внимания. По статистике один наркозависимый в год приобщает к наркотикам до 10 человек. Нужно постараться уговорить ребенка показаться специалисту-наркологу (до 18 лет вместе с родителями) и пройти экспертизу. Желательно когда он находится в одурманенном состоянии – ведь вещества со временем выводятся из организма (от нескольких часов до суток). Амбулаторный прием проводится наркологами на ул. Котляревского, 2/7 (тел.: 62-42-02; 61-81-26), круглосуточно работают специалисты в стационаре на Металлургов, 17 (тел: 77-17-97), где есть и анонимный кабинет (тел.: 67-91-53), экспертиза – круглосуточно на ул. Куликовской, 43.
– Обследование поможет четко дифференцировать проблему и по клиническим признакам определить ту или иную зависимость, – продолжает Т.Злыденный. – Без анализов врачу будет тяжело это установить. Возможно, это вообще не связано с наркотиками, а попросту сказался стрессовый фактор. Если мы обнаружим какой-то из видов наркотиков, дальше предлагаем амбулаторное или стационарное лечение на базе наркодиспансера на Металлургов, 17. Там есть все виды помощи, работает психолог. Основная задача – определить, ситуационно ли человек употребляет наркотики или у него уже сформировалась зависимость. При наркотической зависимости не обойтись без стационарной помощи, чтобы изолировать от круга общения и доступа к наркотикам.
Лечение – конфиденциальное, диагнозы не разглашаются. Поэтому не нужно опасаться, что о вашей личной проблеме узнает весь город.
Однако мы работаем с теми, кто пришел самостоятельно и добровольно. Вылечить человека от наркомании очень непросто. Прежде всего потому, что он сам этого не хочет. Поэтому в идеале для начала необходимо реальное желание человека лечиться. Лечиться не потому, что этого хотят родители, наркотик стал дорогой и на его покупку не хватает денег, а потому, что ему это просто необходимо.
В первую очередь нужно откровенно поговорить с ребенком. В этой беседе по душам нужно выяснить, почему он начал употреблять наркотики, когда и при каких обстоятельствах это произошло. Спросите также о том, как он сам относится к сложившейся ситуации и что намерен делать в дальнейшем. Этот разговор очень сложный – и для вас, и для сына или дочери, – поэтому очень важно, чтобы вы повели себя правильно. Не кричите на ребенка, не закатывайте скандалов и не обвиняйте его во всех тяжких. Постарайтесь вести себя спокойно и по-деловому. Открыто и честно скажите, что вы очень беспокоитесь за его судьбу и с чем связана ваша тревога. Вместе с тем не делайте вид, что все нормально. Скажите ребенку, что он, конечно, хозяин своей судьбы, но вы, несмотря на всю свою любовь, не станете поощрять его пагубные привычки. Что вы не станете его жалеть, не будете помогать ему деньгами и т.д. Что вашу всестороннюю помощь он может получить только в одном случае – если он осознанно и искренне будет стремиться завязать с наркоманией. Ребенок должен понять, что ответственность за свои поступки придется нести ему самому.
Бросить употреблять трудно. Если бы это было легко, то мы бы тогда не лечили 250 человек пожизненно по метадоновой заместительной программе.
– Можете ли вы порекомендовать родным лечение наркозависимых в реабилитационных центрах, информации о которых полно в Интернете, на досках объявлений, рекламных носителях, в том числе и в Сумах?
– На сегодня в Украине отсутствует нормативная база по работе реабилитационных центров. Все они оформлены как общественные, неприбыльные организации, работающие без лицензий на медицинскую практику. Они открываются самостоятельно, хаотично. Государство их не контролирует. Какие услуги они предоставляют, чем занимаются, какие специалисты привлекаются для лечения, какие методики используют – сказать трудно. Результаты их работы тоже никто не изучал. Поэтому рекомендовать их я не могу. Советую всем, кто планирует обращаться в такие реабилитационные центры, сначала посетить врача-нарколога. Если есть зависимость, то не нужно ходить к гадалке, ездить в различные церкви, центры. Когда болезнь существует, то есть специалисты, которые ее лечат.
Лиза Павлова, shans.com.ua