В Сумах агент полиции подстрекал психбольного к сбыту наркотиков

Мужчина обвинялся, что 14 августа и 20 сентября 2017 г. совершил сбыт марихуаны на сумму 300 грн. Покупателем был человек, который действовал в сотрудничестве с правоохранительными органами и расплачивалась деньгами, предоставленными полицией. В середине июля 2017 года, находясь в дебрях, недалеко от аэропорта по ул. Г. Кондратьева, подозреваемый якобы сорвал коноплю и принес домой для собственного потребления. 21 сентября 2017 г. при обыске в квартире были изъяты два бумажных свертка с веществом, внешне похожим на каннабис.

Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы, мужчина в период времени, к которому относятся инкриминируемые ему правонарушения, страдал хроническим психическим заболеванием в виде шизофрении, параноидная форма, непрерывный тип течения, а потому не мог осознавать свои действия и руководить ими.

Поэтому следователь требовал применения к нему принудительных мер медицинского характера в виде госпитализации в психиатрическую больницу с обычным наблюдением.

Адвокат в судебном заседании сообщил, что подзащитный страдает хроническим психическим заболеванием в виде шизофрении, состоит на учете в диспансере с 2010 года, не работает, поскольку является инвалидом и состояние здоровья не позволяет ему трудоустроиться, fkt ограниченно дееспособным или недееспособным не признавался. Свою вину в инкриминируемых ему общественно опасных деяниях не признает, поскольку органы досудебного расследования собрали доказательства с грубым нарушением его прав, в результате подстрекательства со стороны агента полиции, а также с грубым нарушением конституционных прав относительно неприкосновенности жилья, проводя обыск квартиры без защитника, при отсутствии владельца и только в присутствии лица, страдающего психическим заболеванием.

Суд пришел к выводу, что у правоохранительных органов не было достаточных оснований подозревать этого человека, что он был торговцем наркотиков. Наоборот, он родился и вырос в полной семье, легко и отлично учился, закончив одновременно социально-гуманитарный факультет и факультет иностранных языков с красным дипломом. После окончания вуза, человек работал 4 года логистом в Киеве, а затем, по контракту главным консультантом по авиаперевозкам стран СНГ в аэропорту в Париже, где имел вид на жительство, но в апреле 2010 года, из-за перегрузки, в его психическом состоянии произошли изменения: стал высказывать идеи величия, что он может изменить мир, имеющий специфическую миссию. В августе 2010 года он вернулся в Украину, где сразу был госпитализирован. В 2011 году ему был поставлен диагноз шизофрения. Последняя госпитализация была с 05.07.2017 по 19.07.2017 гг.

То есть в деле отсутствуют доказательства, что лицо ранее совершало преступления, в частности, связанные с оборотом наркотических средств, или попадало в поле зрения полиции, было склонно к употреблению наркотиков или находилось на учете в наркодиспансере.

При проведении судебно-психиатрической экспертизы мужчина сообщил: “курил травку, периодически балуюсь”. Но в какой период он начал употреблять такую “травку”, при каких обстоятельствах, где принимал следователями установлено не было.

Коноплю, которую нашли во время проведения обыска по месту жительства подозреваемого, последний, по версии полиции, нашел в середине июля 2017 года. Однако в это время подозреваемый был на очередном стационарном лечении, после чего еще дома длительное время принимал лекарства, которые вызывают сонливость. А потому, как считает суд, “достаточно мифическими выглядят события приобретения … куста растения в противоположной от места проживания части города Сумы”.

Мать подозреваемого рассказала, что за три дня до обыска в их квартире, она застала дома друзей ее сына, когда они курили, и попросила их покинуть помещение.

Оперуполномоченный объяснил, что основанием для открытия дела была оперативная информация от наркозависимых лиц. Информатор с апреля по декабрь 2017 г. ходил к нему каждую неделю и рассказывал о подозреваемом, а в начале декабря 2017 года, когда дело было направлено в суд, такое общение прекратилось, поскольку тот отключил телефон. О том, что лицо страдает психическим заболеванием он узнал в день, когда в квартире проводили обыск и по его завершению пришла мать подозреваемого и принесла справку.

За 9 месяцев прокурор не мог обеспечить явку в суд свидетеля-информатора и только после вынесения судом решения об установлении срока подачи доказательств он был доставлен. Позже выяснилось, что этот свидетель уже 6 месяцев находится в СИЗО и о судебных заседаниях и необходимости свидетельствовать ему не говорили. А, предоставляя показания и отвечая на вопросы участников процесса, он довольно точно назвал даты и время проведения с его участием оперативных закупок, суммы средств и размер купюр, которые ему вручали правоохранители. В то же время он не помнил, когда и при каких обстоятельствах познакомился с подозреваемым, при каких обстоятельствах проходили оперативные закупки с его участием. При этом объяснял, что о подозреваемом практически ничего не знает, что виделись случайно исключительно на улице и их встречи ограничивались приветствием. Почему подозреваемый предложил именно ему приобрести наркотические средства, объяснить не мог. Свое поведение и дальнейшее сотрудничество с правоохранительными органами мотивировал тем, что является активным борцом с наркоманией. В то же время, выяснилось, что свидетель после проведенных закупок сразу потерял интерес и к результатам своих действий, и к теме продажи наркотиков, и к борьбе с наркоманией. Говорил суду, что он сделал свое дело и ему это стало не интересно.

Такие показания свидетеля дали суду основания полагать, что он был агентом правоохранительных органов, котрый вместе с работниками полиции создавал условия для совершения преступлений.

Поэтому суд обратил внимание на следующее:

“Каждый человек находится в плену собственных страстей, часто низких. Властью же в государстве наделяют правоохранительные органы для того, чтобы они удерживали лиц от совершения нарушения, чтобы сдерживали такие страсти ради общественного блага, а не для того чтобы их стимулировали.

В данном же деле … речь идет … о человеке, который страдает психическим заболеванием и через такое психическое состояние особенно хорошо поддается влиянию, в том числе и отрицательному.

Но, к сожалению, такой факт не сдержал правоохранителей и, как следует из показаний свидетелей, именно при активной настойчивости свидетеля подозреваемый … склонился к тому, чтобы продать наркотики последнему, то есть, совершил преступление в результате провокации агента полиции, которая была особенно “грязной “в условиях психического состояния лица …”

При таких обстоятельствах, суд считает недоказанным факт, что лицо без активных действий со стороны полиции и их агента совершило бы подобные действия. “И решение по ходатайству о применении к лицу принудительных мер медицинского характера за общественно опасные деяния, которые он, возможно, никогда бы не совершил, если бы не произошло полицейской провокации, является фактически жестоким решением судьбы человека со стороны государства”.

Кроме того, суд установил, что решение о проведении первой оперативной закупки было принято лицом, не имевшим на то полномочий. Решение принималось заместителем начальника Сумского ОП ГУНП в Сумской области в виде постановления, руководитель Сумской областной прокуратуры только поставил на постановлении свою подпись “согласен”, тогда как принятие такого постановления является исключительным правом прокурора.

Оперативно-розыскное дело завели еще в апреле 2017 г. В то же время в материалах дела отсутствуют какие-либо данные о том, что подозреваемый ранее сбывал наркотические средства другому, кроме легендированного лица.

Работниками правоохранительных органов были совершены две оперативных закупки, несмотря на то, что в результате первой у правоохранителей уже было достаточно оснований для приостановления такой деятельности. Зато правоохранителями, как отмечает суд, была создана искусственная обстановка и “театр” следственных действий.

Суд признал инкриминируемые лицу действия такими, что совершены исключительно в результате провокации и подстрекательства со стороны сотрудников правоохранительных органов и их агента.

Суд отказал в применении к лицу принудительных мер медицинского характера и закрыл уголовное производство.