Сумчанка приехала из Польши с долгами и новыми болячками
В последнее время наши соотечественники в большей степени едут за границу не для того, чтобы мир посмотреть, а чтобы заработать. Но, к сожалению, не всем это удается.
За полгода трудовой миграции в Польшу сумчанка Татьяна так ничего и не накопила, кроме разве что новых болячек. И теперь готова поделиться своим горьким опытом с теми, кто только собирается туда отбыть.
Зря она звалась Татьяной
– Когда мой сын поступил в вуз, я поняла, что не смогу оплачивать его учебу на свою нищенскую зарплату, – рассказывает женщина. – Сначала пыталась как-то выкручиваться, брала кредиты, занимала деньги у знакомых, но долги с каждым днем росли как снежный ком, а возможности их погасить не было. Нужно было срочно искать более реальный заработок. И я решила попытать счастья в Польше, наслушавшись рассказов возвратившихся оттуда остарбайтеров. Рассчиталась с работы, оформила документы через посредническую фирму и уехала.
А еще оказалось, что в Польше не стоило представляться как Таня, потому что по-польски Таня значит «дешевая». Сначала я не могла понять, почему поляки недвусмысленно улыбаются, когда я так представляюсь. Лишь позже, немного выучив польский язык, я стала называться исключительно Татьяной. Кстати, с общением в Польше нет особых проблем, так как многие поляки знают русский, до 90-х годов его изучали в школе. Да и польский и украинский языки похожи, только в польском много шипящих звуков. А некоторые слова в нашем восприятии звучат даже курьезно. Например, «красота» по-польски – «урода», «холостяк» – «кавалер», а если вы спросите как пройти, скажем, к костелу, вам могут ответить: «Просто», что у них означает «прямо».
Через два дня я не могла смотреть на «трускавку»
В первые дни я оформилась на сезонную работу – на сбор клубники. Это не такой легкий труд, как может показаться на первый взгляд. Не разгибаешь спину с раннего утра до позднего вечера. За кило собранных ягод платили всего ползлотого, это меньше 4 грн. А насобирать столько получается не так уж и быстро. Правда, клубники можешь есть сколько хочешь. Признаюсь, когда сюда ехала, я мечтала об этом. Но уже буквально через два дня не могла даже смотреть на эту «трускавку», так поляки называют клубнику. Поселили нас, наемных работников, в каком-то бараке, где не было никаких удобств. Питались за свой счет, а поскольку нормального магазина поблизости не было, то в основном макаронами и консервами. Правда, на поле нас подвозили автобусом. За две недели мне удалось заработать около 300 долларов, что с учетом затрат на еду даже не покрыло ту сумму, которую я выложила за открытие вакансии.
Конвейер выматывал до потери сознания
Поскольку сезон клубники закончился, я устроилась на завод в Варшаве. На нем собирали стиральные машины. Думала, что здесь будет полегче, а вышло наоборот. Работа оказалась просто адская! 12 часов практически непрерывно стоишь на конвейере, всего два перерыва по 15 минут. Можно, конечно, работать меньше, но тогда столько и получишь. В ограниченное время требовалось успеть выполнить подряд четыре операции, причем одна физически довольно тяжелая – нужно вставить штуцер сливного шланга в корпус машины, а он без усилия никак не идет. Я так и не смогла ее освоить (даже не все мужчины справлялись). Из-за этого мне постоянно срезали зарплату. Через неделю начала дико болеть спина, руки, затекала шея, от длительного стояния на ногах повздувались вены. В добавок ко всему, общежитие, где мы жили, находилось в 3 км от завода. Это расстояние каждый день доводилось преодолевать пешком. В комнате нас было 8 человек и на всех одна плита и один санузел. Хорошо еще, что у нас были разные смены, иначе бы мы вообще не могли разминуться друг с другом. Поэтому на работу часто уходили, не умываясь и даже не расчесываясь. А краситься, приводить себя в порядок, готовить еду времени вообще не было. Купишь пакет молока или йогурта, какую-нибудь булку – и это на целый день. Возвращаясь со смены, просто валишься с ног от усталости, одно желание – подольше поспать. Даже в выходные мы почти никуда не ходили – отсыпались. За два месяца я похудела на 10 кг! Чувствовала себя настолько плохо, что начала падать в обморок прямо на рабочем месте. А у поляков правило: болеешь больше пяти дней – увольняют. Так что и этой работы я лишилась. Да, наверное, я бы и не выдержала больше.
Почти все деньги, что заработала, пришлось потом потратить на лечение, так как здоровье мое совсем пошатнулось. Поляки могут обращаться в государственные поликлиники. Правда, там большие очереди, записываться на прием к врачу приходится за месяц, а то и за два. Я как иностранка вынуждена была обращаться к частнику. Медуслуги в Польше стоят дорого, но лечат они хорошо и относятся к пациентам очень внимательно. Мне вправили спину, назначили курс лечения, который я, правда, до конца не прошла. Но все равно встала на ноги. Безумно хотелось вернуться домой! Однако я отдавала себе отчет в том, зачем сюда приехала, и стала снова искать работу. По объявлению созвонилась с семьей, которая искала домработницу и сиделку для старушки.
Я возненавидела их «журчик»!
Моими новыми работодателями стала чета пенсионеров. Жена, пани Марыля, оказалась страшной занудой, впрочем, как и многие поляки. Я должна была убирать в доме, ходить за продуктами, готовить еду и ухаживать за ее 95-летней матерью, прикованной к постели. И все это за 1800 злотых в месяц (около 12 тыс. грн.). Причем хозяйка постоянно контролировала, что и как я делаю, буквально стояла над душой. Научила готовить их любимые блюда: пероги (это не наши обычные пирожки, а вареники с творогом и картошкой, причем после варки их еще и поджаривают), красный «борщик» (первое блюдо из большого количества красной свеклы, от которой берется лишь отвар, мякоть почему-то выбрасывается) и «журчик» (редкая гадость, делается так: жарятся мясные колбаски, потом отвариваются, этот бульон, слегка сдобренный специями, собственно, и есть журчик, он подается отдельно, колбаски отдельно). Пани требовала строгого соблюдения технологии и рецептуры приготовления блюд, если я что-то нарушала, она велела докупать продукты и делать все заново. Они могли позволить себе такую расточительность, так как продукты в Польше стоят дешево. Кило мяса 8-14 злотых, муки – 1,85 злотых, сахара – 2 злотых, десяток яиц – 4 злотых, буханка хлеба – 2,5 злотых, и это при минимальной пенсии – 1500 злотых. Кушали мы все вместе, только я должна была накрывать на стол. Поскольку, по желанию хозяев, журчик на нем появлялся очень часто, мне тоже приходилось его есть. И скоро от этого блюда меня просто стало тошнить, я его возненавидела!
С той же придирчивостью Марыля следила, как я ухаживаю за ее матерью. Причем, даже находясь дома, она ни разу мне в этом не помогала, только делала замечания, порой доводя меня до слез. Раз в неделю, в воскресенье, мне давали выходной и позволяли выйти в город. Но когда я возвращалась, хозяйка все равно меня упрекала, что я слишком медленно хожу, мол, ее работница все должна делать быстро. Словом, это тоже был ад, только моральный.
Поляки любят театры и президента
И все же во время прогулок я смогла немного посмотреть Варшаву. Город достаточно красивый, хоть в нем много однообразных прямоугольных зданий. Это потому, что строился он наспех, сразу после войны – старая Варшава была почти полностью разрушена гитлеровцами. Поляки восстановили ее исторический центр по гравюрам и картинам XVII-XVIII веков. В польской столице много зеленых парков и костелов, которые во время службы забиты битком. Поляки – религиозная нация, католицизм преподают даже в школах, хотя посещение этих уроков не обязательное. Церковь имеет право регистрировать браки наравне с загсами. В Варшаве 36 кинотеатров и 47 драматических театров, и поляки их активно посещают. Они ценят свою литературу и культуру, любознательны, любят читать. Поляки запросто могут заговорить с вами на улице, начать расспрашивать, кто вы, откуда, чем занимаетесь. Не для того, чтобы что-то выудить, а просто из любопытства. Всегда готовы помочь, объяснить, показать. Они довольно подтянуты, толстых мало, многие занимаются спортом, бегают по утрам, катаются на велосипедах. Меня удивило, что в Варшаве многие молодые мамы не стесняясь кормят грудью младенцев в общественных местах: в парках, в галереях – так у них называются супермаркеты. Вскармливание детей материнским молоком в Польше очень ценится и пропагандируется, равно как и устои семьи.
А еще многие поляки поддерживают… своего президента и правительство, искренне считая, что те стараются сделать лучше для страны. И действительно, позитивные перемены в Польше, пусть не быстро, но идут. Во всяком случае там не становится хуже, жизнь размеренная, стабильная, цены не растут, тарифы не поднимаются.
Почему у нас не так?
Вообще о Польше у меня сложилось двоякое впечатление. С одной стороны я потратила там столько сил и здоровья почти впустую. Денег, которые я оттуда привезла, едва хватило, чтобы расплатиться с некоторыми моими долгами, в том числе и за саму поездку. Фактически я съездила почти в ноль. С другой стороны, я убедилась, что если ты там работаешь, ты можешь на эти деньги прожить, что-то купить из вещей и даже развлечься. А не как у нас, когда зарплаты не хватает даже на еду.
Роман Беседин, Ваш шанс
Читайте также: Роменчанин розповів про гіркий досвід роботи в Польщі